«Современные технологии позволяют нарисовать на машине все, что угодно», – сказал Илья Мельников, один из лучших художников-аэрографов Москвы, которому предстояло превратить изделие японского автопрома в зеркало моей души. К словам Ильи я отнеслась с подозрением. Подвергнутые аэрографии автомобили, которые я видела на улицах и в интернете, заставляли предположить две вещи: либо технологии позволяют изображать на лаковых автобоках исключительно оскаленные морды животных и живых мертвецов, либо аэрографию заказывают какие-то очень специальные в психическом смысле люди. В моем личном рейтинге безумств лидировали Х5 с очень живеньким изображением кладбища – владелец оказался крупным дельцом похоронной индустрии, а также милая девушка, придавшая коллекционному «фольксвагену-жуку» вид циррозной печени. Мне также захотелось лично познакомиться с владельцем желтого «хаммера», украшенного сценами из «Белого солнца пустыни». И стало интересно, знаком ли он с владелицей желтого «хохломского» «хаммера» с кокетливыми надписями «Маруся» на обеих дверях. Тем не менее в процессе моего блицисследования мне попалось несколько действительно классных идей: «мерседес 129» с рисунком в виде человеческих мышц, как на анатомических плакатах – кое-где мышцы были художественно порваны, обнажая не кости, а железные детали машины. Девичий «порше каррера» в клеточку «берберри», на фоне которой летели шагаловские любовники. И наконец, дивный черный «бентли континентал GT» с татуированным серебряным узором в виде сплетающихся драконьих хвостов. Красивые машины убедительно доказывали, что художник Илья прав – с технической точки зрения проблем с рисунком нет. Главное – это выбор сюжета. – Хотелось бы что-нибудь миленькое – девичье и романтическое. Но при этом мрачное. В стиле «кладбищенский гламур», – изложила я свои пожелания Илье. – Вы имеете в виду что-то конкретное? – вежливо спросил художник. – Нет. Надо чтобы получилось дико круто. В смысле совершенно дико и очень круто. Считается, что аэрографию придумали в конце XIX века. Именно тогда художник из Айовы Эбнер Пилер запатентовал распылитель краски под названием air brush – воздушная кисть. Когда в 20-х годах в Америке начался рекламный бум, «воздушная кисть» оказалась незаменимой вещью в производстве рекламных плакатов. Сейчас уже трудно сказать, кто первый додумался налить в air В 1978 году случилось знаковое событие. Художник Ганс Рихард Гигер в тандеме с Ридли Скоттом создал фильм «Чужие». Персонажи картины так полюбились зрителям, что картины, календари, постеры и прочие носители с изображением этих милых существ стали продаваться миллионными тиражами. Тогда Гигер придумал украшать «чужими» в виде граффити стены баров, домов и заодно автомобили. Именно после «Чужих» в мире случился аэрографический бум и восторжествовала готическо-инопланетная эстетика. Ее продолжение и развитие мы можем наблюдать до сих пор – возможно, «Чужие» стали своеобразной метафорой одушевленного металла, которым для владельцев является их автомобиль. – Это что? – я тычу пальцем в бумажный эскиз. Я разглядывала эскизы, которые принес художник. Несмотря на абстракцию пожеланий, Илье удалось справиться с задачей. Возможно, сказалось то, что в прошлом Илья был мастером тату. Кстати, мою идею нанести фактуру тату на машину Мельников отверг как банальную. В корзину также отправились карта звездного неба – не интересно, огромный змеящийся череп-ибикус – тема надоела, мертвая невеста из мультика и граффити в виде зачеркнутых названий люкс-брендов на заплеванной кирпичной стене. Что касается цветовых решений, гамму выбрали спокойную, сине-серебряную. Слишком яркий рисунок может надоесть. Особенно в случае смены жизненных настроений. На создание рисунка потребовалось около месяца – сначала машину красили, потом рисовали, потом покрывали лаком. Что касается впечатлений от езды на раскрашенном автомобиле, то я чувствую себя как владелец самой симпатичной собачки на площадке. Гаишники, конечно, останавливают чаще – зато делают комплименты, а иногда даже забывают взять штраф. Мне и самой приятно смотреть на свою машину. Правда, главному редактору акулы и химеры не нравятся.
Все началось с того, что я решила сделать себе тату. Ангела Леонардо на животе, перистые крылья над копчиком и цитаты из священных книг готическим шрифтом – на голенях. Но татуировка оказалась недоступным мне в моем случае удовольствием. Во-первых, ее не делают под общим наркозом. Во-вторых, я живо представила себе, в какое чудовище превратится татуированный ангел, если я, например, решу обзавестись младенцем. Короче говоря, с идеей превратить собственное тело в арт-объект пришлось распрощаться.
«Меч самурая – продолжение его руки» – гласит кодекс бусидо. У современного представителя христианской цивилизации, если он, конечно, не Ума Турман, меча нет. Роль этой красивой вещи в нашем мире исполняет автомобиль. Машина отражает запросы, чаяния и отношение к жизни своего владельца. Чтобы понять, как выглядит тревожный внутренний мир, например, лысеющего толстячка в обтягивающей майке, не надо изучать психологию. Достаточно посмотреть на его «порше». Я и сама – хрестоматийный пример изложенной теории. Несколько лет я проездила на автомобилях марки BMW. Мне казалось, что ценные породы дерева, дорогая кожа и лаковые бока престижной формы послужат как бы прокладкой между хаосом внешнего мира и хаосом, царящим у меня внутри. Разбив третью машину – седан пятой серии, я поняла, что сопротивляться бесполезно – хаос победил. Тогда я сделала экзистенциальный выбор – купила машину Honda Accord Coupe. Автомобиль умел превосходно делать две вещи – очень быстро ездить и очень громко орать – в багажнике покоился сабвуфер размером с комод. Аскетический набор опций полностью отражал мою индивидуальность как водителя. Но кое-что все же можно было улучшить. Потерпев фиаско в намерении украсить татуировками собственное тело, я решила довести до эстетического совершенства автомобиль. Издевательство, которому я собиралась подвергнуть машину, называлось «аэрография».
Невеселые картинки
«Нарисуй на ней члены с крылышками. Или брейгелевских «Слепых», – задумчиво советовал главный редактор, романтик и в прошлом историк-медиевист. Прочие друзья тоже проявляли недюжинную фантазию – на выбор предлагались аллегории гламура, порванная фотография Мэрилин Монро в окружении черепов с бриллиантами, что-нибудь расчлененное, обитатели бестиария, разъятый женский половой орган со всеми подробностями в ненатуральную величину. Вежливо поблагодарив знакомых за креатив, я решила все придумать самостоятельно. Однажды в Америке
brush автомобильной краски и капот какой именно машины был первым украшен незатейливой росписью. Разумеется, это случилось в Америке – главной автомобильной цивилизации мира. Аэрографическая мода сначала была весьма консервативна – языки желто-оранжевого пламени вырывались из-под колес «хотродов», сопровождаемые надписями Wellcome to the Hell и прочей примитивной готикой. Вскоре аэрография стала неотъемлемой частью эстетики «Харлей-Дэвидсонов» – орнаменты и сюжеты были довольно незатейливы, но агрессивны: именно оттуда всевозможные волчьи головы, ведьмы и черепа с костями.
Постепенно техника аэрографии стала столь совершенной, что позволила проецировать на детали машин любые изображения. Сюжеты для машин стало модно заказывать лучшим художникам, а тюнингованные произведения искусства выставлять на специальных шоу и конкурсах. Аэрография не только стала частью современного искусства, но и открыла для состоятельных обитателей мегаполисов еще один способ выразить индивидуальность, а проще говоря, повыпендриваться. По улицам нашего города ездит все больше расписных автомобилей – в основном дорогих марок. Аэрография – удовольствие недешевое: приличный рисунок обходится заказчику минимум в $5000. Зеркало души
– Космическая киберакула.
– А это?
– Мальчик-химера с железными когтями. По-моему, дивно отражает твою индивидуальность.
– Очень как-то по-девичьи, – морщится он. – Все-таки в мужском журнале работаешь. Тебе бы больше подошло что-нибудь из Брейгеля или Босха.
Статьи на подобную тему
Ни одного пользователя прокомментировали эту публикацию